Стало с тех пор царю Мидасу ненавистно богатство, и зажил он бедно и просто.

Он бродил по полям и лугам и стал почитателем Пана, бога лесов и полей.

Но однажды пришла на царя Мидаса новая напасть, и не мог он расстаться с ней уж до самой смерти.

Однажды осмелился Пан состязаться в музыке с самим Аполлоном. А дело происходило на горе Тмол, и бог той горы был избран в судьи. Он уселся на своем почетном месте, вокруг него стояли, слушая музыку, нимфы, а с ними и царь Мидас.

Начал бог Пан играть на своей флейте, и слушал его с наслаждением Мидас. Но вот выступил затем увенчанный лаврами лучезарный бог Аполлон и стал играть на кифаре.

Очарованный игрой Аполлона, бог горы Тмол признал его тотчас победителем.

И все с ним согласились. Только один царь Мидас был не согласен со всеми и назвал судью несправедливым. Разгневался на неразумного царя Мидаса лучезарный Аполлон и решил его наказать. Он вытянул уши царя Мидаса в длину, покрыл густой серой шерстью, наделил гибкостью и подвижностью. И навсегда остались у царя Мидаса ослиные уши. Стало стыдно Мидасу, и ему пришлось закрывать их пурпурной повязкой. И только от одного брадобрея, который всегда стриг ему волосы и бороду, не мог он скрыть своих ослиных ушей, но строго-настрого запретил ему разглашать эту тайну.

Но брадобрей, боясь рассказать о том людям, отправился на берег реки, вырыл в земле ямку и шепнул в нее: «А у царя Мидаса ослиные уши», — и закопал затем ямку. И вскоре на том месте, где была закопана тайна, вырос густой тростник, и под ветром зашептали листья друг другу: «А у царя Мидаса ослиные уши».

Так люди узнали тайну Мидаса.

Орфей и Эвридика

Был Орфе́й знаменитым певцом Эллады. Он был сыном бога Аполлона, а по другим сказаниям — речного бога Эагра и музы Каллиопы; родом был он из Фракии.

По одним преданиям, он вместе с Гераклом и Фамиридом учился у искусного певца Лина, а другие рассказывают, что он провел свою юность в Египте и там обучался музыке и пению. От звуков, его чудесной лиры вся природа наполнялась трепетом: умолкали хоры очарованных птиц, останавливали ход свой рыбы в море, на звук его песен откликались деревья, горы и скалы; дикие звери выходили из нор и ласкались у его ног.

У Орфея была жена — прекрасная Эвриди́ка, нимфа Пенейской долины. Однажды весной собирала она вместе с подругами цветы на лугу. Увидел ее бог Аристей и стал преследовать. Убегая от него, она наступила на ядовитую змею, которая ужалила ее, и от укуса Эвридика умерла. Громко оплакивали погибшую Эвридику ее нимфы-подруги и воплями оглашали долины и горы Фракии.

Орфей сидел со своей лирой на пустынном речном берегу и с утра до позднего вечера и с вечера до солнечного восхода изливал свою скорбь в печальных и нежных песнях, их слушали скалы, деревья, птицы и звери лесные. И вот Орфей решил наконец спуститься в подземное царство, чтобы просить Аида и Персефону вернуть ему любимую Эвридику. Глухим Тенарским ущельем спустился Орфей в подземное царство и без страха прошел мимо толпившихся там теней. Подойдя к трону Аида, он заиграл на лире и сказал:

— Боги подземного царства, я пришел к вам не за тем, чтобы увидеть страшный Тартар, не для того, чтобы сковать злобного пса Це́рбера, а пришел я ради своей жены Эвридики, которая погибла, укушенная змеей.

Так сказал он и заиграл на лире, и заплакали от сострадания тени умерших. Тантал, забыв о жажде, стоял, очарованный игрой Орфея; остановилось колесо Иксиона, и несчастный Сизиф, забыв о своей тяжелой работе, начал прислушиваться к чудесной песне, опершись на свой камень. Жестокие эринии и те прослезились впервые; и Персефона и Аид не могли отказать в просьбе певцу Орфею.

Они позвали Эвридику и позволили ей вернуться вместе с Орфеем на землю. Но они повелели ему по дороге к светлому миру не оглядываться назад, не смотреть на жену Эвридику. Вот отправились в долгий путь по крутой пустынной тропе Орфей и Эвридика. Молча шел впереди Орфей и в глубоком молчании шла за ним Эвридика. Были они уже близко к светлому миру, но захотелось Орфею оглянуться назад, чтобы проверить, идет ли за ним Эвридика, и вот в тот миг, когда он оглянулся, Эвридика снова умирает и становится тенью и, протягивая к нему руки, возвращается в подземное царство Аида.

Поспешил печальный Орфей за исчезнувшей во мраке тенью, но равнодушный перевозчик мертвых Харо́н не внял его просьбам и отказался перевезти его на другой берег реки Ахеро́нт. Семь дней безутешный певец сидел на берегу подземной реки и только в слезах находил себе утешение. Затем он возвратился в долины фракийских гор. Здесь прожил он в печали целых три года. И единственное, что его утешало в горе, была песня; и полюбили ее слушать горы, деревья и звери.

Однажды он сидел на скале, освещенной солнцем, и пел свои песни, и деревья, столпившиеся вокруг Орфея, своей тенью укрыли его. Скалы теснились к нему, птицы покидали леса, звери выходили из нор и вслушивались в волшебные звуки лиры.

Но увидали Орфея фракиянки, праздновавшие в горах шумный праздник Ва́кха. Они давно гневались на певца, который, потеряв жену, не хотел полюбить другую женщину. И забросали его камнями.

Смерть Орфея оплакивали птицы и звери, и даже скалы и те проливали слезы. Деревья в грусти роняли листья, дриа́ды и ная́ды с плачем рвали на себе волосы.

Тень Орфея спустилась в подземное царство Аида и нашла там свою Эвридику и никогда с той поры не разлучалась с ней.

Существует и другое предание, по которому тело Орфея похоронили музы, а лиру Орфея боги поместили на небе среди звезд.

Гиацинт

Солнечный бог Аполлон очень любил прекрасного юношу Гиацинта, сына спартанского царя Ами́кла. Покинув Дельфы, он часто являлся в светлую долину реки Эвро́т и забавлялся там играми и охотой со своим другом.

Раз в знойный полдень оба они сняли с себя одежды и, умастив тело свое оливковым маслом, стали бросать диск. Первым взял могучей рукою медный диск бог Аполлон и кинул его так высоко, что он скрылся из виду. Но вот падает диск на землю; юноша Гиацинт спешит поднять его, чтобы показать свое искусство в метании, но диск отскакивает